С чего начинается жизнь? С Большого Взрыва? С появления первой белковой клетки? Ничего подобного! Жизнь начинается с вопроса: «Девушка, а девушка, а как вас зовут?» Потому, что в ответ звучит ИМЯ ЖЕНЩИНЫ. Это не просто набор звуков, это – песня, это – сказка, это – небо в звездах и луга в цветах.
Услышав имя мужчины, мы просто ставим «галочку» в памяти. Но в имени женщины каждый мужчина бессознательно ищет ответы на тысячи вопросов: «Кто ты? Какая ты? Ты не опасна? Чего мне от тебя ждать?» И так далее. Спросите мужчину, как его зовут. Он сообщит Вам, как к нему следует обращаться, и только. А женщина – поверяет Великую Тайну. Это не означает, разумеется, что в женском имени заключено больше скрытого смысла, чем в имени мужчины. Просто женщины, в силу особенностей своего эмоционального склада, гораздо острее ощущают неразрывную связь между личностью и именем. Поэтому и относятся к нему соответственно.
Вполне естественно, что выбор имени появившейся на свет девочке превращается для родителей – прежде всего, конечно, для мам – в некое таинство, священнодействие. Мамы видят в розовом комочке плоти будущую женщину и знают, что настанет день, когда «набор звуков» превратится в неотъемлемую составляющую образа, в опору, в наступательное и оборонительное оружие.
И от того, насколько обдуманным и оправданным будет окончательное решение, во многом зависит будущее девочки. Основы ее взаимоотношений со своим именем закладываются в раннем детстве. Потенциальные поклонники, бегающие в коротких штанишках, еще обладают даже зачатками представлений о межполовых различиях. Более того, для них пока не существует каких бы то ни было стандартов внешности. Поэтому девочка – это нечто с косичками. Плюс – имя.
Вспомните детсадовские дразнилки. Никаких «косой-косой, подавился колбасой». Это будет позже. А пока – только отыменные: «Ленка – коленка», «Машка – букашка». И вот здесь неблагозвучное с точки зрения детского восприятия, вычурное, непривычное имя становится для девочки фактором риска. Риска раз и навсегда утвердиться в мысли о собственной неполноценности, ущербности. А потом какой-нибудь «маститый» психоаналитик будет полгода задавать вопросы сидящей напротив него рыхлой, неопрятной двадцатипятилетней старухе, пытаясь доискаться причин ее безразличия к собственной жизни.
Этого можно избежать, если с самого начала подойти к выбору имени со всей серьезностью. И не забывать о том, что имя женщины – это не просто ряд букв в паспорте и на визитной карточке. Это – ее жизнь, от первого до последнего дня. Причем – все время «на передовой», под огнем.